В условиях социализма коллективистические производственные отношения, общность коренных интересов классов и социальных групп обусловливают расширение, в сравнении с предшествующими  классовыми  обществами, роли, значения нравственных начал в праве.
Поскольку и социалистическое право, и социалистическая мораль выражают интересы общества, то соблюдение правовых норм наряду с юридической обязанностью становится и обязанностью нравственной.

Нарушение социалистической законности выступает и как нарушение нравственности и подлежит моральному осуждению. Нормы социалистического права имеют поэтому опору не только в государственном  принуждении, но   и  в  моральном убеждении людей, взаимодействуя с нормами нравственности. Нормы права и нравственности, регулируя поведение людей в труде, в быту,  в сфере общественной жизни, как бы дополняют друг друга, взаимопроникают. Так, например, правовая норма, записанная в Конституции СССР: «Труд в СССР есть обязанность каждого способного к труду гражданина» - тесно связана с нравственной нормой, /сформулированной в моральном кодексе строителя коммунизма и требующей добросовестного труда на благо Родины. Каждая из названных норм опирается на другую и в свою очередь поддерживает ее. Следовательно, не только расширяются нравственные начала в праве, не только нравственность поддерживает и укрепляет его, но и право укрепляет нравственность, всемерно способствует становлению и совершенствованию нравственных отношений в  обществе. Например, неукоснительное соблюдение правовых норм  в  сфере труда неизбежно приводит к тому, что они все больше начинают  исполняться в силу  убеждения, внутренней потребности, т. е. правоотношения начинают приобретать по сути своей нравственный характер. Взаимосвязь между нормами права и нормами морали, правоотношениями и нравственными отношениями позволяет судить о том, что она есть также выражение взаимосвязи между правосознанием и нравственным сознанием. Взаимодействуют между собой надстроечные общественные явления - в приведенном примере право и нравственность, - и именно взаимосвязи между такими явлениями подлежат специальному анализу.
Из сказанного не следует, что вопрос о взаимосвязях духовных образований должен быть снят. Нет, речь идет лишь о том, что на уровне видов сознания он теряет свое самостоятельное значение: он выступает как  сторона, как момент более глубоких взаимосвязей - взаимосвязей между теми общественными отношениями, стороной -которых они выступают. Вопрос о взаимосвязи духовных образований приобретает свое относительно самостоятельное значение тогда, когда анализ общественного сознания поднимается на более высокую ступень абстракции. Сознание в этом случае как бы отвлекается от общественных отношений, чего нельзя сделать при рассмотрении его видов. Это дает возможность обнаружить несколько иную, также реально существующую структуру общественного сознания и уже прямые, а не только опосредованные связи между структурными образованиями.